Братья и сестры! На нашем сайте появилась новая рубрика «Наши прихожане», в которой мы будем размещать интервью и беседы с прихожанами нашего храма. Открывает эту рубрику беседа с Евдокией Евдокимовной или просто с бабушкой Евдокией. Мы неслучайно выбрали для самой первой беседы именно бабушку Евдокию, ведь 29 января следующего 2015- го года ей исполнится 90 лет!
Евдокия Евдокимовна Гринева родилась в 1925 году в хуторе Гонки Яковлевского района. В этом хуторе бабушка Евдокия и прожила всю свою жизнь, вышла замуж, родила и вырастила четверых детей – три сына и дочь. И только последние 16 лет она живет в Белгороде вместе со своей младшей дочерью, которая уже сама недавно стала бабушкой. А всего у бабушки Евдокии восемь внуков, восемь правнуков и двое праправнуков (7 лет и 3 месяца)! Но обо всем по порядку.
Мы встретились с бабушкой Евдокией возле подъезда ее дома и так, сидя на лавочке, Евдокия Евдокимовна тихим спокойным голосом рассказала о своей жизни. С палочкой, в пуховом платочке, с ясным и очень добрым взором, она рассказывала и о радостях, и о трудностях своей жизни, мимо нас то и дело проходили соседи и каждый, проходя, кланялся бабушке Евдокии, здоровался с ней и улыбался.
Рассказ о своей жизни Евдокия Евдокимовна начала с войны…
– Бабушка Евдокия, расскажите о своей жизни, где вы жили, кто были ваши родители?
– Жили мы в деревне.. Родители мои тоже деревенские, работали в колхозе… Началась война, мне было 16 лет, я семь классов кончила. Переходили с рук в руки три раза. То немцы, то наши. В окопах сидели, прятались…
–А семья у вас тогда большая была?
– Мама, отец. Отец инвалидом был (попал под боронку в детстве, хромой был, на войну его не брали), сестра старшая с 14 года, брат с 23 года — воевал, за Курскую дугу получил золотую звезду. Я – третья, четвертый – брат младший, уж 86 лет ему.
Когда была война у нас на квартире поляк жил – фриц. Немцы как заступят в нашу деревню: и коров режут, и поросят, и кур. А наш фриц не дал ни поросенка, ни курицы. И корову сохранил нам. Прислали ему посылку однажды – тушенку. А он отдал нам: «Матка, матка, бери, а мне молочко, я люблю молоко». Все попережили во время войны… Вы то не знаете, а мы пережили войну… Когда в окопах сидели прятались — ни варить, ни есть, ничего не могли. Военные, если наши, в котелках нам приносили еду, что у них оставалось, нас кормили. Все пережили…
– Бабушка Евдокия, а страшно было? Что вам помогало в то время все это пережить?
– А ты как думаешь, конечно, страшно… Молились во время войны и просили Бога, чтоб сохранил.
– А что это за медали Вы с собой принесли?
– Да вот, лежат у меня тут.. Это еще не все, четыре штуки, я уж и забыла какие, внук забрал в Волгоград. А эти пусть лежат, внуков то много. (улыбается).
– Здесь у вас медали и за труд во время ВОВ, и в честь 60-летия Великой Победы… Что-то еще вспоминается о жизни во время войны?
– Наш хутор – 54 двора было. Помню, в последний раз пришли немцы. А перед их приходом нас эвакуировали в соседнее село. У нас корова была, взяли ее с собой. Отец сделал повозочку, погрузили туда необходимое, а все остальное в доме осталось. Когда вернулись из эвакуации, на хуторе десять дворов осталось. Все дома погорели. Мой отец – плотник, мой будущий свекр и еще там один – три старика. Стали строить. Мы сразу с сестрою начали окопы разорять, дубы носить. К зиме построили небольшой домик (а начали строить осенью). Мы огороды посадили весной перед эвакуацией, а осенью приехали, все огороды танками разорены. Продуктов никаких. И вот какие были тряпки у нас (моя мама хорошо ткала, настольники вышивала), мы с сестрой на колясочке в Борисовку возили, меняли на картошку. А потом, через некоторое время, стали уже свое сажать, дом построили родители новый, я уже тогда замуж вышла.
– А как вы вышли замуж, расскажите о себе?
– Мой покойный, перед войною кончил Киевское артиллеристское училище. И вышел оттуда лейтенантом. Его сразу направили в Белоруссию. Побыл три месяца там, война началась. И его счастье, забрали в плен. Он три с половиной года в плену пробыл, в Германии, работал у хозяев. Подкармливала его там русская женщина. Освободили их из плена американцы, откормили, вымыли. И вдруг он обозвался. А мать уже и служила по нему, и поминала, думала нет его… Я тогда в сельсовете работала секретарем. Бумаги разные оформляла, извещения носила. Бывало, принесу извещение об убитом отце, а у кого четверо, у кого пятеро… они плачут, и я с ними плачу… Все было, все переживали…
А муж мой будущий вернулся. Ему, как лейтенанту, поручили ходить по селам и обучать призывников. Я в сельсовете работала и он по работе, и ходили – ходили, так и доходились – подружились и поженились (смеется). Прожили сорок три года. Нажили трех сынов и дочку. Сынов всех определили, один в Волгограде живет, второй в Белгороде, я его детей вырастила, а третий сын в Мурманске. Старшему сыну уже 67 лет, второму – 65 лет на Пасху исполнилось, а третьему уже 62 года. У каждого по двое детей.
–Расскажите, как вы жили с мужем, как растили своих детей?
– С мужем хорошо жили. У меня муж хороший был. Вначале он обучал призывников, а потом 20 лет работал главным бухгалтером. За 43 года ни разу плохого слова я не слышала на себя. А бывало скажет: « Мать, я так тебя люблю!» (смеется). Ну а что… У меня всегда наготовлено было, дети чистые всегда были. В школу пойду на собрание, другой раз и не хочется идти. Как приду: «У Гриневой трое ходят, чище всех!» А люди были и ненавистные: мол, за колхозные деньги! А какие деньги? А тогда и деньги не платили, трудодни писали… Я сижу молчу. А что, мне колхоз стирает что-ли? Они как придут с футбола трое… Кума напротив жила, у нее не было детей: «Кума, как ты все успеваешь, веревка белья каждый день полна?» А я и говорю: «Были бы у тебя дети, и у тебя была бы полна» (снова смеется).
Как дети росли? Детки слушали меня. Нормально росли, нормально все было. Как в 46-м замуж вышла, так и пошли дети один за одним. Старшему год и десять было – второй родился. Потом третий. И не болели никогда.
– И все-таки, как вы все успевали: и работать, и за детками смотреть?
– Все успевали: прибегу с доярни, с утренней дойки, скотину надо покормить, приготовить обед – дети же, да и сам хозяин придет. Часы не снимала с руки, гляну – пора идти. Все поделаю, а есть некогда, кусок мяса и кусок хлеба возьмешь, идешь и ешь. А молока на доярне пей, сколько хочешь, так и жили. И не болели никогда, и все нормально было!
– И дети не болели?
–Не знали мы, что такое лекарства. Это сейчас вот стала.. И то, у меня и сейчас всего три лекарства: корвалол, цитрамон и святая вода, так то…
–После сельсовета вы работали на доярне?
– Да, 15 лет коров продоила перед пенсией. Вручную тогда доили, аппаратов не было… Трехтысячнецей была – три тысячи надоила. Но мне помогали: сынок, дочка, покойный помогал. Бывало, скажет: «Мать, пойдем, я помогу тебе, подою, а потом на работу пойду». А ходили-то в пять часов утра…
–И все нормально было, тихо, все попережили. И денег не было у нас. А вот два бидона молока, творога привезу и продам – сынам костюмчиков покуплю. И сами тоже шили одежду. Леденцы детям сама делала: сахара натопишь, кусочками порежешь, они и таскают (смеется).
Все пережито…И весело было, и не скандалили никогда, и на работе только шутили. Работа тяжелая, но весело было, песни попоем. Жили нормально, обуться — одеться было во что.
– Расскажите, а ваши родители верили в Бога?
– Верили. Всегда посты соблюдали. Храм был далеко. Тетя была певчей в Болховцах. Мне было 16 лет, мы в окопах сидели, а она меня приучила Евангелие читать. И я в окопах Евангелие читала по-славянски, а кончила только 7 классов… А потом, постепенно-постепенно, я приладилась в большие праздники в храм ходить, когда на машине, а когда и пешком. А теперь вот храм близко, а я лишний раз не могу ходить… тяжело, ноги отказывают. Но в храме сидим, батюшка разрешает нам.
Еще с детства научила меня тетя «Отче наш», «Богородицу» читать. Я и тогда и сейчас, и днем, и ночью просыпаюсь читаю, и четка есть у меня, и по четке молюсь другой раз. И псалтирь, и Евангелие, и много – много книжечек таких. Телевизор лет восемь не включаю, там мне нечего смотреть.
– Во времена вашей молодости запрещалось ходить в церковь, верить в Бога. Как вам удавалось сохранить веру?
– Власть запрещала верить. А мы их не слушали… у всех были иконы в доме, лампадочки горели все время. Не говорили об этом, но все верили у нас…
– Бабушка Евдокия, чтобы вы пожелали нашей молодежи?
– Пожелала бы, чтоб спокойно было, чтоб мирно и дружно было, чтоб не чуждались друг дружку.
Спасибо Вам, дорогая бабушка Евдокия, за рассказ о себе, за пожелания! Спаси Вас Господь!

Просмотры (1986)